Имя Елены Телегиной часто мелькает в приморских новостях. Она освещает в СМИ деятельность прокуратуры Приморья: рассказывает о громких уголовных делах, результатах многочисленных проверок, комментирует резонансные статьи на предмет законности описанных в них фактов. 12 января в День работника прокуратуры PRIMPRESS публикует интервью с «проводником» между тем, что происходит за стенами прокуратуры, и представителями СМИ (общественностью).
Фото: Татьяна Меель
«Эмоционально со СМИ работать легче»
- Елена, конечно, главный вопрос: как вы, такая обаятельная и легкая, оказались в таких строгих и серьезных органах?
- Говорят, что родителей не выбирают. В моем случае мне не пришлось выбирать и профессию. Дело в том, что работе в органах прокуратуры отдала всю свою жизнь моя мама. Будучи ребенком, я не совсем представляла, в чем именно заключается работа в прокуратуре, но интуитивно, по-детски, уже тогда понимала, что мама делает что-то хорошее, помогает людям. А я мечтала быть полезной и по мере взросления представляла себя парикмахером, учителем, врачом. При этом я училась в классе с углубленным изучением химии и биологии, где нас готовили для поступления в медицинские вузы (училась хорошо, с энтузиазмом, окончила школу с медалью). Но, когда пришло время определяться, я твердо и намеренно остановилась на юриспруденции, в которую заочно была влюблена. В реальность мое желание воплотилось, когда я находилась на преддипломной практике. В то время допускалось поступление на работу на последних курсах обучения. Меня приняли на работу в прокуратуру города Кургана на должность помощника прокурора, в чьи обязанности входило поддержание государственного обвинения в суде. Я застала период, когда еще действовал Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, поэтому периодически выезжала на место обнаружения трупов (не всегда криминальных), проводила процессуальные проверки в порядке ст. 109 УПК, мы их называли «стодевятки» (кто работал тогда, тот обязательно меня поймет).
Сама я родом не из Приморья. Родилась в Мурманске, затем родители переехали в Курган. Училась в Екатеринбурге. Переехала сюда, в Приморье, только в 2002 году. С этим местом меня связала личная жизнь: так случилось, что свою судьбу я нашла за 7000 километров, во Владивостоке.
- Каким был Владивосток в 2002 году, я, честно говоря, боюсь представить…
- Я как раз попала сюда в период, когда в городе веерно отключали воду. Если честно, было дико. Но, несмотря на это, я влюбилась в этот город с первого же знакомства с ним. Приехала сюда впервые в феврале, так сказать, «на проверку». Выхожу на улицу, а там - яркое солнце, морской воздух и улыбчивые люди. Таково было мое первое впечатление, и для меня это было почти чудом: в Уральском федеральном округе, да и в Центральной России зимой очень серо. А тут сопки, море, солнце – я захотела здесь остаться.
- Быстро удалось освоиться в городе без воды?
- С водой было бы быстрее, а главное – комфортнее. Важнее, что я почти сразу же вернулась к любимой работе. Меня перевели в аппарат прокуратуры Приморского края. И мне посчастливилось попасть в уголовно-судебное управление, где я продолжила заниматься уже полюбившимся мне «государственным обвинением». На тот момент я была одной из самых молодых сотрудниц – всего 23 года. Почти восемь лет посвятила себя уголовным делам. Учитывая, что это краевая прокуратура, то поддержание гособвинения обеспечивалось в краевом суде, который не рассматривает обычные кражи и грабежи. Тут уже другой уровень преступлений: убийства, банды, изнасилования...
- Именно поэтому вы решили поменять профиль деятельности на более спокойный?
- Профессиональная деформация личности в какой-то степени касается каждого. Но не это повлияло на мое решение, а совокупность факторов и стечение обстоятельств. В какой-то момент любой из нас хочет что-то поменять. Стойкого желания радикально изменить свой профиль работы не было, однако определенные мысли появились. И в этот период стала вакантной должность старшего помощника прокурора края по взаимодействию со СМИ, которую занимала Ирина Олеговна Номоконова. Перед своим уходом она озвучила руководству мою кандидатуру. После небольшого испытательного срока я была аттестована, и у меня началась «совсем другая жизнь». И не могу сказать, что это направление спокойнее, чем предыдущее. Лично я не могу даже критерии подобрать, по которым их сравнить можно. К примеру, как можно сравнить длину и вес, твердое и белое? Никак…они просто разные.
- Но на этой должности легче в эмоциональном отношении? Профессиональном?
- Я не могу так сказать. С одной стороны - да, ведь, работая государственным обвинителем, мне приходилось постоянно находиться в тесном контакте с потерпевшими, которые потеряли своих близких (детей, родителей, жен, мужей). Глядя им в глаза, общаясь с ними, ты не сможешь остаться равнодушным к их боли, страданиям и отчаянию. Выходные, праздники, отпуск…а ты думаешь, что нужно сделать еще, чтобы виновные были наказаны. Дело в том, что мне очень часто приходилось поддерживать обвинение по делам, которые слушались с участием присяжных заседателей, а это достаточно сложные и длительные процессы, где в полной мере проявляется принцип состязательности сторон. Только по телевизору он кажется таким простым, на самом же деле там много нюансов, в том числе процессуальных. А потерпевшие, которые зачастую далеки от юриспруденции, тем более от особенностей рассмотрения подобных дел, надеются только на тебя. Вот и получается, что помимо основных – так называемых служебных обязанностей - в судебном процессе (которые прописаны в законе и ведомственных приказах), в каждом новом деле, перед каждым потерпевшим у тебя появляются дополнительные обязанности, которые на бумаге не прописаны, и упоминаний в законе о них вы не найдете… Они зарождаются внутри тебя, исходят от сердца. И ты просто обязан помочь людям добиться справедливости, а иначе как потом смотреть в глаза отцу, у которого зверски убили сына-студента, или женщине, которая из-за нескольких тысяч рублей потеряла свою мать и 10-месячную дочь? Ох, на эту тему могу говорить часами. Но, несмотря на сложности, возникавшие особенно в период, когда институт присяжных заседателей только появился у нас в судах, было очень интересно и познавательно. Что касается фона эмоциональной напряженности в нынешней должности, то и здесь, поверьте, далеко не «штиль». Количество СМИ, формат и стиль их работы в наше время не сравнить с девяностыми и двухтысячными годами, когда газеты существовали только в печатном варианте, а о понятии «интернет-газета» даже не догадывались, когда социальные сети использовались лишь для обмена фотографиями между друзьями.
- Вы думаете, это резкая смена зон ответственности?
- Отчасти да: я не несу ответственности за вынесенные вердикты, мне не приходится лично общаться с потерпевшими или подсудимыми. Но на этой должности совсем иной вид ответственности - я должна быть готова оперативно и достоверно ответить перед представителями СМИ, а значит, и перед общественностью за деятельность прокуратуры края в целом. Тут я уже работаю не только с уголовными делами. Ведь большая часть моих коллег занимаются отнюдь не поддержанием обвинения в судах, а надзором за соблюдением федерального и краевого законодательства, обеспечивают защиту прав граждан различных категорий, осуществляют надзор за законностью в различных сферах – это и ЖКХ, и трудовые отношения, и земельное законодательство, и противодействие коррупции, экстремизму, терроризму и другие.
СМИ в своем роде – это глас народа, а у людей какие проблемы? Бытовые, социальные, с которыми им приходится сталкиваться в повседневной жизни: кому-то неправильно выставили счета за коммунальные услуги, задержали заработную плату, не произвели расчет при увольнении, незаконно уволили, кто-то жалуется на некачественный ремонт крыши в доме, плохие дороги, на мусор и захламленность придомовой территории… Это вопросы не уголовного характера, на которые я в силу своего прежнего места работы могла бы быстро дать ответы.
«Я вижу позитивные изменения в крае»
- Вы ощущаете результаты своей работы? В социальном смысле?
- Я занимаюсь лишь освещением в СМИ деятельности органов прокуратуры края, сама лично не провожу проверки и не принимаю акты реагирования. Все изменения, которые следуют после вмешательства прокуратуры, происходят благодаря не мне, а моим коллегам, которые проводят проверки, реагируют на нарушения закона, сообщают в контролирующие органы. Непосредственно руководство прокуратуры обращает внимание на какие-то болевые точки на территории края. В зависимости от проблем района или города соответствующему территориальному прокурору направляются поручения провести проверки, отреагировать, сделать все возможное для устранения нарушений закона.
- А ремонт дорог? На состояние дорожной инфраструктуры обращается внимание? Прокуратура многих оштрафовала?
- Надзор за исполнением законодательства о безопасности дорожного движения, в том числе в части надлежащего содержания (ремонта) дорог, входит в полномочия органов прокуратуры. Городскими и районными прокурорами проводятся соответствующие проверки, информация о них размещается на официальном сайте прокуратуры. К примеру, в конце весны прокуратура края подвела итоги масштабной проверки в указанной сфере, по итогам которой было выявлено более 800 нарушений, в целях устранения которых прокурорами внесены 189 представлений, в суды направлено 70 исковых заявлений, 2 постановления направлены в органы предварительного расследования для решения вопроса о возбуждении уголовных дел. Замечу, что прокуратура не может штрафовать в буквальном смысле. Прокурор лишь выносит постановление о возбуждении дела об административном правонарушении (применительно к этой проверке их было вынесено порядка 120). В дальнейшем на основании этих постановлений компетентные органы (но не прокуратура!) уже принимают решения о привлечении виновных лиц к административной ответственности, одним из видов которой является штраф.
«Женщин в прокуратуре столько же, сколько и мужчин»
- Насколько тяжело или легко девушке в этих органах? Серьезная ли конкуренция в мужском мире?
- Я специально перед нашей встречей зашла в кадровую службу и уточнила статистику (улыбается): соотношение мужчин и женщин в прокуратуре Приморья примерно одинаковое. Не считаю, что слово «конкуренция» уместно в данном случае. Самое главное - наличие необходимых для нашей работы профессиональных и личных качеств. Тогда, на мой взгляд, совершенно неважно, какого ты пола.
- Насколько сложно попасть в ряды прокурорских работников?
- Требования при трудоустройстве в органы прокуратуры существуют. Подробности процедуры размещены на нашем сайте. Если кратко, то замещение вакантных должностей прокурорских работников осуществляется из числа тех, кто состоит в резерве кадров. А уже туда конкурс. Проходят те, кто имеет полное высшее юридическое образование, не привлекался к уголовной ответственности, обладает необходимыми морально-психологическими и деловыми качествами. Желающие трудоустроиться в прокуратуру в обязательном порядке проходят психологическое тестирование. Активно используется так называемый институт общественных помощников прокурора, благодаря которому можно увидеть работу прокуратуры изнутри, в прямом смысле прикоснуться к ней, поскольку общественный помощник имеет право участвовать в прокурорских проверках, самостоятельно выполнять отдельные поручения прокурора. Тем самым предоставляется возможность перейти, что называется, от теории к практике, более того - трезво оценить свои силы и возможности.
- Это все только для того, чтобы работать в прокуратуре?
- Да! Уверяю вас, одного желания для работы в органах прокуратуры недостаточно. Это огромный труд, и прежде всего над самим собой. Кроме того, существуют различные направления надзорной деятельности, некоторые из которых радикально отличаются друг от друга. И, для того чтобы не растеряться, когда тебя примут на работу, нужно иметь реальное представление о них.
- Вы с такой любовью говорите об этой работе. Почему? Что вас заставляет это делать?
- Мое отношение к своей работе. Разве можно заниматься нелюбимым делом почти 15 лет подряд?! Не думаю… Полностью согласна с фразой о том, что если человек найдет себе работу по душе, то ему не придется работать ни одного дня. Мне нравится то, чем я занимаюсь сейчас и занималась тогда, когда поддерживала государственное обвинение. В институте легко давалось уголовное право и уголовный процесс. Были очень грамотные педагоги, некоторые из них - практикующие юристы. Интересная подача материала, жизненные примеры из практики – так появились любимые предметы. Поэтому я безумно обрадовалась, когда меня приняли на работу в подразделение, которое обеспечивало участие прокуроров в судах по уголовным делам. А после того как приступила к самостоятельной работе, утвердилась окончательно, что это мое. Самое главное, что я видела, ощущала результаты своей работы, и это придавало мне уверенности и стимул работать дальше.
- А вы помните свое первое дело?
- Помню и никогда не забуду! Было девять несовершеннолетних, которые обвинялись в хищении чужого имущества группой лиц по предварительному сговору. Все подсудимые пришли с родителями (законными представителями), плюс большое количество потерпевших. И я…неаттестованная, без формы, внешне мало чем отличаясь от подростков-подсудимых. Дело само по себе оказалось сложным с точки зрения юридической оценки действий фигурантов, но именно такие трудности очень помогают в профессиональном становлении личности.
- Но вы уже пять лет этим направлением не занимаетесь. Скучаете?
- Скучать некогда! Каждый день такой круговорот событий, что не успеваешь оглянуться, а уже вечер. Кроме того, передо мной стоит серьезная задача – грамотно и доступно донести до общественности то, чем занимается прокуратура, как мы реагируем на нарушения, что мы делаем для защиты прав и интересов граждан. И от того, как я это сделаю, как выступлю или составляю разговор с журналистом, зависит дальнейшее формирование мнения об органах прокуратуры края.
- Вам нравится именно ответственность?
- Удовлетворение приносит не ответственность, а результат работы. Если твоя работа востребована СМИ, то ее обязательно заметят и люди. Приведу свежий пример: 23 февраля произошло обрушение моста в Партизанском районе. Несмотря на выходной день, по поручению прокурора края была незамедлительно организована проверка по данному факту, на место выехал прокурор района. А кто, кроме пресс-службы, мог довести до сведения СМИ о действиях прокуратуры? Поэтому без лишних промедлений в такие моменты представители пресс-служб на работе. Моя задача - как можно оперативнее при помощи СМИ, сети Интернет сообщить гражданам, что об их проблеме знают, ее не оставляют без внимания, сообщить о принимаемых мерах для разрешения ситуации. Зачастую приходится подключаться и работать в режиме онлайн, ведь происшествия не спрашивают у нас о том, готовы мы к ним или нет. Но помимо оперативности необходимо помнить еще об одном факторе – грамотной подаче информации.
«Фаворитов среди СМИ у меня нет»
- Насколько легко вам дается общение, взаимодействие, работа с журналистами и редакторами, людьми, далекими от уголовных и процессуальных кодексов?
- Любые отношения – это труд. Причем совместный. Наверное, было бы идеально для обеих сторон, если бы юристы имели еще журналистское образование, и наоборот. Конечно, приходится иногда проводить небольшой правовой ликбез, особенно для тех, кто впервые сталкивается с работой правоохранительных органов. Многому и я учусь у своих коллег-журналистов. Не ошибается только тот, кто не работает! Фаворитов среди СМИ как таковых нет. Безусловно, есть те, с которыми на протяжении уже нескольких лет сформировались конструктивные, хорошие отношения. Я не сомневаюсь в их профессионализме, а потому уверена в том, что они грамотно, так, как надо, изложат мою точку зрения как представителя надзорного ведомства.
- А есть те, которые делают не как надо?
- Встречаются случаи, когда представители СМИ допускают ошибки, некорректно излагают результаты работы прокуратуры. Это естественно. Приходят новые люди, без опыта работы, которым порой просто не хватает знаний в области юриспруденции. Самой распространенной ошибкой, например, является фраза, что «прокуратура возбудила уголовное дело». Это неправильно. После того как был образован Следственный комитет, прокуратура не обладает полномочиями принимать процессуальное решение в виде возбуждения уголовного дела. Прокурор правомочен лишь направить материалы проверки в органы предварительного расследования для рассмотрения вопроса о возбуждении дела. Кому-то может показаться этот факт несущественным, однако тот, кто прочитал такую статью, потом не может понять, почему в других случаях прокуратура бездействует и не возбуждает уголовное дело.
- А с журналистами и общественностью общаетесь исключительно вы? Как предугадываете, что будет интересно завтрашним новостям?
- Что-то, конечно, возможно спрогнозировать, есть категории дел и информационных поводов, которые однозначно вызовут общественный резонанс. Но часто приходится работать «по ситуации». Бывает обычное дело, которое не стоит ни у кого на контроле, и вдруг оно заинтересовало СМИ. Корреспонденты приехали в суд, задают работнику прокуратуры напрямую вопросы, минуя пресс-службу. В таких ситуациях в любом случае приходится подключаться мне (благо мобильные телефоны есть у каждого), чтобы понять, в каком объеме мы можем выступить с официальным заявлением. Ведь существует на законодательном уровне масса ограничений (особенно по делам с участием несовершеннолетних, на стадии расследования уголовного дела и др.). Поэтому я как руководитель этого направления должна учесть все эти нюансы, особенности и обстоятельства по делу и сориентировать на месте своего коллегу относительно его выступления.
«Вот сейчас с вами договорю и побегу на маникюр»
- Как вы в такой суете и круговерти успеваете так прекрасно выглядеть?
- Наверное, вы мне льстите (улыбается).
- Мы видим фотографии, ваши интервью на телеэкранах, видим вас на совещаниях, вряд ли мы так попадаем. Вы же всегда готовы встретить телекамеру?
- Быть готовой к интервью – это действительно часть нашей работы. Так же, как и ответить на телефонный звонок в любое время дня и ночи.
- Вот тогда нам нужны советы от вас, как выглядеть идеально и днем и ночью.
- Что значит идеально? У нас есть форма, которая должна быть всегда в порядке. Вот сразу после работы и разговора с вами на маникюр побегу, в суете, конечно (смеется). А так все процедуры, как и у любой другой, по графику и в обычном режиме. Правда, в этом режиме у меня уже выработалась мобилизация, в рабочем кабинете всегда есть лак для волос, заколка и обязательно отглаженные форменные рубашки. Вы спрашиваете про телекамеры, но ведь большую часть рабочего времени нас никто не видит: мы на телефоне, в Интернете, переговоры с корреспондентами, ответы на информационные запросы, организация наших публичных мероприятий и т. д. И для меня не менее важно «смотреться» и в этих направлениях, скрытых от глаз телезрителей.
- То есть красота прокурора – в профессионализме? И умении четко выполнять свою работу, верно?
- Можно сказать и так. Лично для меня красота – это гармоничное сочетание нескольких качеств. Ну а если речь идет о профессиональной красоте, то профессионализм, бесспорно, главное.
«Ситуация в стране меняется, и прокуратура тоже»
- Часто ли вы инициируете проверки по фактам публикаций в СМИ?
- Часто. У нас в регионе СМИ очень активны. Это хорошо, и это не только мое личное мнение. Благодаря активной позиции СМИ мы о многих вещах узнаем и на многие вещи реагируем, организуем проверки. Это часть моей работы: оперативно и вовремя принести руководству информацию, которая требует нашего вмешательства.
- А есть ли приоритет по рассмотрению жалоб: от граждан, депутатов или СМИ, например?
- Нет. Приоритетов никаких нет, я вас уверяю. Если есть сведения о нарушениях, то мы обязаны их проверить, и не важно, откуда они поступили. Но у граждан может сложиться впечатление, что такие приоритеты есть в силу не зависящих от нас обстоятельств. Прокуратура – надзорное ведомство, это означает, что мы осуществляем надзор за деятельностью контролирующих органов. На большинство сообщений о нарушениях именно они должны отреагировать, а не прокуратура. Поэтому многие обращения перенаправляются туда. Например, возьмем сферу ЖКХ. У нас на территориях созданы органы муниципального жилищного контроля. Прокуратура по закону не имеет права подменять их. Другое дело, если мы направили в контролирующий орган обращение, а после этого появляется публикация в СМИ о том, что указанная ситуация с мертвой точки не сдвигается. Тогда прокуратура запрашивает необходимую информацию, чтобы дать оценку работе контролера, насколько он сработал правильно, в полном объеме. Если контролирующий орган допустил нарушения, то прокуратура уже имеет полное право в эту ситуацию вмешаться и принять соответствующие меры реагирования.
- Вы более 14 лет в прокуратуре. Что изменилось?
- Многое. Этой теме можно посвятить отдельное интервью. Скажу только, что реакция прокуратуры на происходящие изменения не заставляет себя долго ждать. Так сложилось еще со времен Петра I, когда он представил первого генерал-прокурора словами: «Вот мое око, коим я буду видеть все».
